День —
земная клеточка
звёздного литья,
как и ты, лишь веточка
в кроне бытия.
К веку сопричастности
мне не занимать.
Только бы на частности
жизнь не разменять.
Не уйти от главного,
тешась ерундой.
Быть в полёте, в плаванье…
Не лежать рудой.
Рвать тугие ленточки
с выдохом: “Держись!..”
…День всего лишь клеточка,
но и это —
жизнь.
Кто знает жизнь, не петь о ней не может
В любом из нас живут ее дела.
Но только тот о жизни песни сложит,
Кто все в ней видит с высоты орла.
Для тех высот мы рождены орлами!
Так почему же, позабыв наш труд,
Нам говорят, что песни наши с нами
И, может, даже раньше нас умрут?
Мол, жизнь идет, не повторяясь снова,
Другие песни будут люди петь,
Мол, только то не умирает слово,
Что переходит в бронзу или медь.
Тогда оно не порастет бурьяном,
Дойдет к потомкам из времен глухих,
Как к нам дошел отрытый под курганом
На древней чаше высеченный стих.
Что скажет он, землею занесенный,
Когда давно душа его мертва…
На чаше змей, из золота сплетенный,
Ужалить хочет древние слова.
Они мертвы, сковал их холод тяжкий.
Нет, наши песни до веков дойдут,
Как надписи на дагестанской шашке,
Что после боя в новый бой зовут.
И может быть, того не зная сами,
Воскреснем мы над славой наших слов,-
Пускай, друзья, мы не были цветами,
Но были мы рассадою цветов.
Так подадим скорей друг другу руки
И поклянемся собственной судьбой,
Чтоб наши песни, наша мысль и звуки
Борьбу и жизнь всегда несли с собой.
