Снег навалил. Всё затихает, глохнет.
Пустынный тянется вдоль переулка дом.
Вот человек идёт. Пырнуть его ножом —
К забору прислонится и не охнет.
Потом опустится и ляжет вниз лицом.
И ветерка дыханье снеговое,
И вечера чуть уловимый дым —
Предвестники прекрасного покоя —
Свободно так закружатся над ним.
А люди черными сбегутся муравьями
Из улиц, со дворов, и станут между нами.
И будут спрашивать, за что и как убил,-
И не поймет никто, как я его любил.
Да, добрый, старший друг мой, Басов,
Вот мы уже и старики.
Не знали мы с тобой Парнасов,
А нас везли — взамен Пегасов —
Коньки, простые скакунки.
Но эти добрые лошадки
Нас довезли до Октября,
Врезаяся в какие схватки!
Какие пропасти беря!
Вот мы теперь и прискакали.
И пусть нас судят за дела:
Работа наша — велика ли
Была она или мала?
Пусть тонкоплюйные эстеты
О нас брезгливо говорят:
Мы, дескать, вовсе не поэты,
А так, писаки зауряд.
Но мы-то делу знаем цену!
Что нам лавровые венки!
Не к лаврам тянутся, а к сену
Лихие наши скакунки.
Сегодня мы на сеновале
В беседе вспомним старину,
Лошадки наши — не в опале,
Но все ж нестися вихрем дале
Иному впору скакуну.
Бензин ему милее сена,
Огонь в ноздрях его, не пена.
Друг, побеседуем о днях,
Когда — широкая арена! —
Весь мир обскачет наша смена
На электрических конях!
