О, жизнь моя! За ночью — ночь! И ты, душа, не внемлешь миру.
Усталая! К чему влачить усталую свою порфиру?
Что жизнь? Театр, игра страстей, бряцанье шпаг на перекрестках,
Миганье ламп, игра теней, игра огней на тусклых блестках.
К чему рукоплескать шутам? Живи на берегу угрюмом.
Там, раковины приложив к ушам, внемли плененным шумам —
Проникни в отдаленный мир: глухой старик ворчит сердито,
Ладья скрипит, шуршит весло, да вопли — с берегов Коцита.
Я люблю глядеть в глаза твои ясные,
Что ж они сейчас хранят тайну?
Неужели дни прошли наши красные?
И вернется ли назад наш май?
Ясные, светлые глаза вижу я в сияньи дня,
Не кори меня, где веселье — там слеза.
Ясные, светлые глаза вижу я в сияньи дня,
Не кори меня, где веселье — там слеза.
Имя назови мое тихим голосом,
Может быть, ушла к другим нежность.
Закружи ты нас опять, песня-молодость,
Хоть прошел, как белый дым, наш май.
Ясные, светлые глаза вижу я в сияньи дня,
Не кори меня, где веселье — там слеза.
Знай же, я люблю тебя, как в наш первый день,
Видно, мне не разгадать тайны.
И легла она посреди любви, как тень,
А вернется ли опять наш май ?
Ясные, светлые глаза вижу я в сияньи дня,
Не кори меня, где веселье — там слеза.
Ясные, светлые глаза вижу я в сияньи дня,
Не кори меня, где веселье — там слеза
