В той чаще, где тысяча ягод
краснели, как точки огня,
мы двое играли; он на год,
лишь на год был старше меня.
Игру нам виденья внушали
из пестрых, воинственных книг,
и сказочно сосны шуршали,
и мир был душист и велик.
Мы выросли… Годы настали
борьбы, и позора, и мук.
Однажды мне тихо сказали:
«Убит он, веселый твой друг…»
Хоть проще все было, суровей,
играл он все в ту же игру.
Мне помнится: каплями крови
краснела брусника в бору.
1
Говорят, что в самом конце Дон-Кихот все-таки женился
на своей Дульцинее. Они продали Росинанта и купили
себе козу. Коза дает два литра молока, но это, говорят,
не предел. Говорят, бывают такие козм, которые дают
в день до трех литров…
Впрочем, это только так говорят…
2
Санчо Панса, трезвый человек, человек не сердца, а
расчета, вот уже подряд который век ходит на могилу
Дон-Кихота.
И уже не бредом, не игрой обернулись мельничные
крылья… Старый рыцарь — это был герой. А сегодня он
лежит в могиле.
Был старик до подвигов охоч, не в пример иным из
молодежи. Он старался каждому помочь, а сегодня — кто
ему поможет?
Снесены доспехи на чердак, замки перестроены в хоромы.
Старый рыцарь был большой чудак, а сегодня —
мыслят по-другому…
Видно, зря идальго прожил век, не стяжал он славы
и почета…
Санчо Панса, трезвый человек, плачет на могиле Дон-Кихота.
