Пожаром яростного крапа
маячу в травяной глуши,
где дышит след и росный запах
твоей промчавшейся души.
И в нестерпимые пределы,
то близко, то вдали звеня,
летит твой смех обезумелый
и мучит и пьянит меня.
Луна пылает молодая,
мед каплет на мой жаркий мех;
бьет, скатывается, рыдая,
твой задыхающийся смех.
И в липком сумраке зеленом
пожаром гибким и слепым
кружусь я, опьяненный звоном,
полетом, запахом твоим…
Но не уйдешь ты! В полнолунье
в тиши настигну у ручья,
сомну тебя, мое безумье
серебряное, лань моя.
Дразнишь, ласкаешь, я вся трепещу.
Если вмиг не войдёшь — я тебе отомщу!
Язычком проведу по упругому телу,
Ты в плену моих губ, накалён до предела.
Изведу я тебя безумства хмельного,
Ты взорвёшься сейчас? Потерпи же немного
Всю себя я тебе отдаю без остатка,
Обними меня нежно, поцелуй меня сладко.
На плечах мои ножки, рука на груди,
Очень медленно, сладко входи и входи…
То врываешься страстно, то нега и дрожь.
Всё волшебно, прекрасно. Чего же ты ждёшь?
Так навстречу друг другу стремятся два тела,
Ты меня так хотел. Я тебя так хотела.
Улетели, взорвавшись в объятья небес.
Это был наш красивый, чарующий с..с.
Мы уставшие ночью дарили любовь
И уснули… А утром проснёмся… и вновь
Я тебя поцелуями баловать буду.
Ты не просто мужчина. Ты сладкое чудо!
