У —
лица.
Лица
у
догов
годов
рез —
че.
Че —
рез
железных коней
с окон бегущих домов
прыгнули первые кубы.
Лебеди шей колокольных,
гнитесь в силках проводов!
В небе жирафий рисунок готов
выпестрить ржавые чубы.
Пестр, как форель,
сын
безузорной пашни.
Фокусник
рельсы
тянет из пасти трамвая,
скрыт циферблатами башни.
Мы завоеваны!
Ванны.
Души.
Лифт.
Лиф души расстегнули,
Тело жгут руки.
Кричи, не кричи:
«Я не хотела!» —
резок
жгут
муки.
Ветер колючий
трубе
вырывает
дымчатой шерсти клок.
Лысый фонарь
сладострастно снимает
с улицы
черный чулок.
Черная жаба на белой земле
Следит неутомно за мной во мгле
Глазами огромней ее головы.
Жабьи глаза обокрали меня,
Когда на закате печального дня
В дали я глянула сверху травы…
Брат мой? — Лгунишка какой-то — мой брат.
Скалит он зубы, в зубах же — мука,
Сложены накрест нога и рука,
Вертятся, кружатся в жуткий закат.
Ветер летит,
Ветер вертит
Старую мельницу давних обид.
Этот вот? Этот — двоюродный брат,
Жадно глотает вино
И Солнце пьянеет, — в окно
Хлещет багровый закат.
Я замечала: он спит в погребу
С трупом в гробу.
Для ребятишек — запас:
Стертый голыш, камешок;
А для копеек — у нас
Вшивый мешок.
Мы, сумасшедшие, в дряхлой усадьбе
На свадьбе;
И лунные полосы светят в тоске
Трем сумасшедшим на стылом песке.
