Антанта развалилась.
Прошел военный зуд,
и скоро ихнью милость
на кладбище свезут.
Печальны речи Сфорцы,
в парламенте юлит:
«Антантовы запорцы,
мол, красные смели.
Что им блокада наша?
Ясна рабочих речь.
— Антантушка, мамаша,
ты красным не перечь. —
Коммуны этой бредни —
как мух июльских рой.
Стал властвовать намедни
совдеп над Бухарой.
Ллойд-Джордж стал с ними знаться.
Я только что из Спа, —
вконец, вишь, Лиги наций
расклеилась изба.
Грызут друг другу глотки,
военный делят приз, —
Вильсон чуть из-за лодки
Ллойд-Джорджа не загрыз.
Сказать вам это, ох ли,
не будет с горем слад:
сама Антанта сдохла
недели две назад».
Караулит кошка миску,
Смотрит жалобно в глаза.
Мясо очень, очень близко
Варят добрых полчаса.
Невозможный срок для кошки!
Нестерпимый беспредел
Отражаться в чистой плошке,
Если ты весь день не ел.
Ну не весь. Но утром точно,
Нарушая все права,
Дали рыбки худосочной
И сметанки – грамма два.
А котлеты пожалели,
Это сердцем не понять!
Сами штук двенадцать съели,
Кошке дали только пять.
Молока налили мало,
Оторвали полблина.
На пол кое-что упало…
Видно, в городе война.
Час подобной голодовки
Убивает новичков.
Не спасает ни перловка,
Ни пюре из кабачков.
Сесть пришлось напротив миски,
На последнем рубеже:
– Дайте ж мяса вашей киске!!
Хватит мучить-то уже!
