Через Житомир на Пензу,
То есть не по прямой,
Ночью, горланя песню,
Ехал ровесник мой.
Что его в путь толкало,
Вряд ли сказать бы мог —
Видно, душа алкала
Самых кривых дорог.
Ветер ныряет в поле,
Чист и прохладен мрак.
Словом, не всё равно ли
Ехать куда и как?
Пенза или Житомир —
Не разглядеть в окно,
Жив, а, быть может, помер,
В общем-то, всё равно.
Требуется немного:
Небо и в нем луна,
И по душе дорога,
Ежели цель темна.
Какой-то был кащей и денег тьму имел,
И как он сказывал, то он разбогател
Не криводушно поступая,
Не грабя и не разоряя,
Нет, он божился в том,
Что бог ему послал такой достаток в дом
И что никак он не боится
Противу ближнего в неправде обличиться.
А чтобы господу за милость угодить
И к милосердию и впредь его склонить,
Иль, может быть, и впрям, чтоб совесть успокоить,
Кащею вздумалось для бедных дом построить.
Дом строят и почти достроили его.
Кащей мой, смотря на него,
Себя не помнит, утешает
И сам с собою рассуждает,
Какую бедным он услугу показал,
Что им пристанище построить приказал.
Так внутренно кащей мой домом веселится,
Как некто из его знакомых проходил,
Кащей знакомому с восторгом говорил:
«Довольно, кажется, здесь бедных поместится?»
— «Конечно, можно тут числу большому жить;
Но всех, однако же, тебе не уместить,
Которых по миру заставил ты ходить».
