Жидкая стеклянная бородка…
Высох весь — одни глаза да нос.
Он лежит.
Он видит: вечер… лодка…
Над рекой дымок от папирос…
На корме она листает книжку,
Веслами закат черпает он.
Молодой, совсем еще парнишка,
Он в нее восторженно влюблен.
Сила в мышцах, теплота во взгляде.
Песня,
Песня!
Как он петь умел!..
…Дед, в бреду поднявшись на кровати,
Задыхаясь что-то прохрипел…
Тишина.
Ни шелохнет.
Ни свистнет.
Парень в ноги девушке упал…
Человек,
У ног прошедшей жизни,
На казенной койке умирал.
Он хрипит, покрытый одеялом…
Парень в лодке песенку поет.
Было все… а вспомнил лишь о малом…
Юность, юность — птичий перелет…
Лишь раз пришел я в этот мир и пленником утрат ушел,
Один лишь миг и жил я, сир, и, не познав отрад, ушел.
Искал я друга, одинок, но — нет, увы, найти не мог,
И сердце я печалью сжег — отчаяньем объят, ушел.
Не смог, влачась в мирском саду, я одолеть свою беду,
В печалях жил я, как в аду, — измученный стократ, ушел.
Корысть мой направляла шаг, в грехах плутал я так и сяк,
В сей мир пришел я, гол и наг, — не сыт и не богат ушел…
Глупцы-невежды день-деньской к соблазнам льнут, забыв покой,
И я, пленен тщетой мирской, от неземных услад ушел.
Машраб, ты о любимой млел — все ждал, во все глаза глядел,
Но был столь тяжек твой удел, что ты, тоске не рад, ушел.
