В чём отказала я тебе,
скажи?
Ты целовать просил —
я целовала.
Ты лгать просил,—
как помнишь, и во лжи
ни разу я тебе не отказала.
Всегда была такая, как хотел:
хотел — смеялась,
а хотел — молчала…
Но гибкости душевной есть предел,
и есть конец
у каждого начала.
Меня одну во всех грехах виня,
все обсудив
и все обдумав трезво,
желаешь ты, чтоб не было меня…
Не беспокойся —
я уже исчезла.
Как вольно над Москвой-рекою
Взлетают вешние стрижи.
А Минин с поднятой рукою
Стоит у роковой
Глядит на главы золотые,
На эти раны лобных мест,
Россия, как в года седые,
Пригвождена на красный крест.
Он слышит колокола вече
Огнемерцающий набат.
Как волны возгласы и речи
Толпы у каменных палат.
Он видит в зареве кольчуги,
Как встарь, богатыри встают
И на мечи, серпы и плуги
Стальные мускулы куют.
Народ восстал из диких хижин,
Из недр одебренных лесов,
И каждый, подвигами движим,
Летит на веча вольный зов.
Рабочих волн прибои чудесен,
Краснеет стягами земля,
И сколько силы, сколько песен
У стен зазубренных Кремля!
Грохочут труб заводских зовы.
Рабочих рек гудящий вал.
Пред каждым горном Минин новый
В железном пламени восстал.
Победно грани рабства минем.
Смелей рубинный стяг развей,
Пусть каждый будет, словно Минин
Советской родины своей
Вот солнце красный марш запело.
Звенит лучистой тетивой,
Стрижей мелькающие стрелы
Поют над каждой головой.
