Усадьба ночью, чингисхань!
Шумите, синие березы.
Заря ночная, заратустрь!
А небо синее, моцарть!
И, сумрак облака, будь Гойя!
Ты ночью, облако, роопсь!
Но смерч улыбок пролетел лишь,
Когтями криков хохоча,
Тогда я видел палача
И озирал ночную, смел, тишь.
И вас я вызвал, смелоликих,
Вернул утопленниц из рек.
«Их незабудка громче крика»,-
Ночному парусу изрек.
Еще плеснула сутки ось,
Идет вечерняя громада.
Мне снилась девушка-лосось
В волнах ночного водопада.
Пусть сосны бурей омамаены
И тучи движутся Батыя,
Идут слова, молчаний Каины, —
И эти падают святые.
И тяжкой походкой на каменный бал
С дружиною шел голубой Газдрубал.
Снизу и вверх, сверху и вниз
Широким размахом летят качели.
Сердце — уймись, сердце — смирись:
Только одно воскресенье в неделе.
Нам же, безумным, хочешь — не хочешь,
Праздник за праздником мир подавай,
Нам же безумным и дни, и ночи
Чтобы звенел, зацветая, рай.
Ну, размахнём же качели и сердце —
Снизу и вверх, сверху и вниз!
Ангел, открывший синюю дверцу,
На грешных сестёр своих подивись.
Сами вы там, наверху, виноваты,
Что безпокоен наш лёгкий нрав:
Бросили в сердце огонь крылатый,
В мире ж настроили мирных застав.
Ну, натянувши верёвки, как струны,
С звоном в груди, на́ губы — смех,
Наперекор всем закатам — юны,
Сверху и вниз, снизу и вверх!
