Святче божий!
Старец бородой сед!
Ты скажи, кто ты?
Человек ли еси,
Ли бес?
И что — имя тебе?
И холмы отвечали:
Человек ли еси
Ли бес?
И что — имя тебе?
Молчал.
Только нес он белую книгу
Перед собой
И отражался в синей воде.
И стояла на ней глаголица старая,
И ветер волнуя бороду,
Мешал итти
И несть книгу.
А стояло в ней:
«Бойтесь трех ног у коня
Бойтесь трех ног у людей!»
Старче божий!
Зачем идешь?
И холмы — отвечали:
Зачем идешь!
И какого ты роду — племени
И откуда-ты?
Я оттуда, где двое тянут соху,
А третий сохою пашет
Только три мужика в черном поле!
Да тьма воронов.
Вот пастух с бичом
В узлах чертики —
От дождя спрятались.
Загонять коров помогать ему они будут.
Мы ехали с тобою в бричке
Широкою и столбовой.
Порхали голубые птички,
Был вечер сине-голубой.
Из леса выбежала речка
И спряталась, блеснув хвостом.
О речка, речка-быстротечка!
О призрак, выросший кустом!
Плясали серые лисички
На задних лапках pas de grace.
Мы ехали с тобою в бричке
И бредили, — который раз.
Навстречу нам ни человека!
Безлюдье мертвое и тишь.
И только хата дровосека,
Да разве ель, да разве мышь.
Смотрю: глаза твои синеют,
И бледный лик поголубел,
И только губы весенеют —
Затем, что я их алость пел…
Не по желанью, — по привычке
Нам надо двигаться с тобой,
А потому мы ездим в бричке
Проселочной и столбовой.
