Мне снилось: мертвенно-бессильный,
Почти жилец земли могильной,
Я глухо близился к концу.
И бывший друг пришел к кровати
И, бормоча слова проклятий,
Меня ударил по лицу.
произведение относится к этим разделам литературы в нашей библиотеке:
Популярные материалы библиотеки:
Обаяние будущего
Вступление
Чо то мне как-то грустненько,
На душе — гудки в телефоне,
В светлой квартире — тускленько,
Скопилась пыль на плафоне.
Завязка
Чо то мне хочется ставить
«Неуд.» сегодняшней каше
Из дел и событий вялых,
Не буду лукавить,
Мне завидно видеть жизни
Ваши,
Где мудрость вчера цепляла
Счастье седое в будке,
Когда молодые поступки
Звонили удачливой
Старости,
Которая с книгой Дюмы
В зареве света камина,
Играет с ванилью мирной
В объятьях стеклянной
Тюрьмы
Бокала.
Кульминация
Чо то как-то не очень,
Дело близится к ночи,
А мне нестерпимо жалко
Себя в своем катафалке
Прозябшей
И скучной дороги
От родов, где слышны
Восторги,
До холода слез
В морге.
Ты скажешь: «Ты чо, в депрессии?»
Ну да, ведь пока ты сдаешь сессии,
Я плавлюсь умом окаянным
В печи нашей жизни стеклянной,
В которой угла нету с тенью,
Я превращен в растенье
Системой!
Поди-ка люби нашу жизнь,
Когда ты секунды не жил
В нелепо склеянной матрице,
В замке каменных вен и жил
Мы хуже рабов плантации,
В подмышке — глянец,
В ушах — чужие овации,
Во рту — сухой сланец,
В глазах — бельмо,
Жизнь — не дерьмо,
Если ты
Спартанец.
Развязка
Я жду новый мир,
Там не будет денег,
Там не будет кабминов
И не будут у детских ног
Взрываться мины.
Я жду новый мир,
Там люди знать будут
Друга друга по именам,
А не по громким
Скандалам в газетах.
Я жду новый мир, не этот.
А этот убог и коряв.
Почему?
Полжизни ты тратишь на вздох,
Полжизни — на тягостный выдох,
Взобрался на памятный мост,
Выпрямлен в полный рост,
Глаголишь: «Я столько сумел и смог!»
Но тут штанину тянет смерть:
«Подь на секунду, дружок».
Моргнув, ты затер
Наверх волосок,
Сглотнул и окинув
Взором всю жизнь,
Сквозь дождь на глазах:
«Ну, смерть, держись!»
А смерть: «Слезай и ложись»,
А ты: «Пошла ты! Брысь!»
А она: «Акей, не готов, бесстыжий?!
Ну стой!
Приду через год зимой,
Протянешь лыжи».
А ты: «А я буду плавать в Марокко,
Пить по утрам мокко,
Любить любого честно,
Открывать рот с зубами
Тогда,
Когда другим — интересно,
Знакомым — полезно,
Родным — безразлично,
Себе — скабрезно,
А кроме того,
Отжиматься от пола буду,
Воздержусь от любого блуду,
От обжорства и культов вуду,
Эгоизма и странной простуды.
А еще…»,
Но тут смерть заснула,
И окаменела,
И под шум народного гула
Покрылась травой и цветами
И стлела,
Став в руке Бога мелом,
Который чертил:
«Вот тебе новый мир. Просил?»
