Жизнь трепетов любви не старит,
Где ближе гибель — зорче страсть,
Так бред блаженств с Еленой Парид
Знал в Пергамах, готовых пасть.
За сводом свод возносят годы
Аркады радуг в сто цветов;
Все жгучей синь, все круче всходы
По твердым зернам лунных льдов.
Но в стуже лет, у горных срывов,
Где ветер в клочья рвет мечту,
Властней огонь в руках счастливых,
Свой факел взнесших в высоту.
Что в долах, там, где тмин и мята,
Пьянило дни, — мгновенный мед, —
На высях, здесь, как пламя, свято,
Алтарный дым до звезд влечет.
Смыкайтесь, арки, в белом блеске,
Над черной бездной, в вихре мча —
Сон Паоло и сон Франчески,
Что двух слепил под взвизг меча!
У мамы в комнате, в углу,
Торшер скучает на полу —
Изящный, с жёлтой головой,
Мне кажется, что он живой.
Наверно, он жирафом был —
Бродил, листву жевал,
А злой волшебник Гамадрил
Его заколдовал.
Он сын жирафьих королей —
Печален, одинок…
С папашей власть делил злодей,
А пострадал сынок.
Я знаю, как помочь ему,
Коварный Гамадрил!
Я в зоопарк его возьму,
Хватило б только сил.
Жирафу юную найду
И расскажу ей про беду.
Пусть принца поцелует
И сразу расколдует!
И сказка кончится… Ну да,
Какие сказки тут?
Ведь в зоопарк его тогда
Навеки заберут,
Запрут немедленно в загон,
Чтобы народ глазел…
А может быть, торшером он
Остаться бы хотел?
