В бочке обмерзлой вода колыхается,
Жалко дрожит деревянный черпак;
Мальчик-вожатый из сил выбивается,
Бочку на горку не втащит никак.
Зимняя улица шумно взволнована,
Сани летят, пешеходы идут,
Только обмерзлая бочка прикована:
Выем случайный и скользок и крут.
Ангел сверкает блестящим воскрылием,
Ангел в лучистом венце над челом,
Взял за веревку и легким усилием
Бочку вкатил на тяжелый подъем.
Крестится мальчик, глядит неуверенно,
Вот покатил свои санки вперед.
Город шумит неизменно, размеренно,
Сани летят и проходит народ.
Туго сложен рот твой маленький,
Взгляд прозрачен твой и тих,—
Знаю, у девичьей спаленки
Не бродил еще жених.
Век за веком тропкой стоптанной
Шли любовников стада,
Век за веком перешептано
Было сладостное «да».
Будет час и твой,— над участью
Станет вдруг чудить любовь,
И предчувствие тягучестью
Сладкою вольется в кровь.
Вот он — милый! Ты указана
— Он твердит — ему судьбой.
Ах, слова любви засказаны,
Как заигран вальс пустой!
Но тебе пустоговоркою
Милого не мнится речь:
Сердцем ты — дитя незоркое,
Лжи тебе не подстеречь.
Ты не спросишь в ночи буйные,
Первой страстью прожжена,
Чьи касанья поцелуйные
Зацеловывать должна…
Туго сложен рот твой маленький,
Взгляд прозрачен твой и тих,—
Знаю, у девичьей спаленки
Не бродил еще жених.
