Садовник поливает сад.
Напор струи свистят, треща,
И брызги радугой летят
С ветвей на камушки хряща.
Сквозь семицветный влажный дым
Непостижимо и светло
Синеет море, и над ним
Белеет паруса крыло.
И золотист вечерний свет,
И влажен жгут тяжелых кос
Той, чьих сандалий детский след
Так свеж на клумбе мокрых роз.
Они любили так смеяться,
Что содрогалось все нутро,
До слез, до кашля, до истерик,
Как в пропасть радости срываться…
Они питали отвращенье
К себе уже давным-давно,
Они смеялись в истощеньи,
И знали: «Жизнь моя — …»
Уж прав был мудрый Соломон:
«При смехе можно заболеть»,
Когда смеешься, чтоб не плакать,
И в смехе прятать дикий стон.
«Запьем свою родную боль,
Зальем свои больные раны,
Уйти смеющимся до рвоты —
Не рано, если видишь цель!»
Ну что ж, печальный, горький факт…
Зачем нам праздники, друзья?
И что там «праздновать пора»,
Когда внутри печаль, хандра?
Веселье — жизнь, не инструмент,
А радость — смысл, не момент,
Встречай печаль, в том перемена,
Вставай на горький монумент!
Так подпоясавшись свободой,
Скрутив депрессии кнуты,
Ты сможешь петь себе и оды,
И песни вплоть до темноты.
Не светит солнце никому,
Кто глух и слеп, когда мечтает.
На смех-коня садись, ему
Не страшно — страхи презирает.
Средь упивающихся светом,
Средь громогласных циркачей
Не будь, остынь, а стань кометой
В тиши небес и звезд-свечей.
О чем я? Смех? Так возоржем!
Но только если позабудем
Как смехом мы себе и людям
Порой бесстыдно, едко лжем.
