А в старом парке листья жгут,
Он в сизой дымке весь.
Там листья жгут и счастья ждут,
Как будто счастье есть.
Но счастье выпито до дна
И сожжено дотла,-
А ты, как ночь, была темна,
Как зарево — светла.
Я все дороги обойду,
Где не видать ни зги,
Я буду звать тебя в бреду:
«Вернись — и снова лги.
Вернись, вернись туда, где ждут,
Скажи, что счастье — есть».
А в старом парке листья жгут,
Он в сизой дымке весь…
Прости! Как грустно это слово,
Когда твердим его друзьям,
С ним сердце выскочить готово,
Иль разорваться пополам.
Как много скорби безнадежной,
Как много слез таится в нем!
Завет разлуки неизбежной,
Привычек сердца перелом.
Оно нам подтверждает грозно,
Что наше все и мы на срок;
Что в круг наш, рано или поздно,
А вломится железный рок.
Что слово вместе здесь непрочно,
Как радость, синоним его;
Что часто лучшее заочно,
Что смерть есть в жизни цель всего.
Разлука — смерть, и смерть — разлука:
Когда мы говорим прости!
Кто сердцу бедному порука,
Что вновь сойдемся на пути?
Что этот звук — живое слово,
Не роковой, надгробный гул,
Который хладно и сурово
Раздался в сердце и заснул!
Что есть грядущее в той речи,
Что отголосок ей готов
В привете сердцем жданной встречи,
Красноречивой и без слов?
Нет, в неизбежный час прощанья,
Покоя ноющую грудь,
Мы лучше скажем: до свиданья!
А там, что бог даст, то и будь.
