Не напрасно дули ветры,
Не напрасно шла гроза.
Кто-то тайный тихим светом
Напоил мои глаза.
С чьей-то ласковости вешней
Отгрустил я в синей мгле
О прекрасной, но нездешней,
Неразгаданной земле.
Не гнетет немая млечность
Не тревожит звездный страх.
Полюбил я мир и вечность
Как родительский очаг.
Все в них благостно и свято,
Все тревожное светло.
Плещет рдяный мак заката
На озерное стекло.
И невольно в море хлеба
Рвется образ с языка:
Отелившееся небо
Лижет красного телка.
Солнце сокрылось за гору высокую;
В сумраке дальний восток;
Кто-то неведомый кистью широкою
Запад раскрасил, зажег.
Не замирая, те краски небесные
Бледным румянцем горят;
По высотам уже мраки безвестные
Легкой толпою летят.
С поля оратай идет озабоченный;
Стадо в деревню спешит;
И на лугу ноготок позолоченный
Между травой не блестит:
Он лепестки свои пышно-махровые
Вечером скромно сложил;
В листья, дышащие свежестью новою,
Голову тихо склонил.
В мраке суровом со тьмою сливаются
Ярких цветов красоты,
В мраке безжалостном не распускаются –
Роскошь для глаза – цветы.
Но когда опять восстанет
Солнце-радость на восток,
Улыбаясь, вновь проглянет
Золотистый ноготок:
Он распустит цвет прелестный,
Нити злата разовьет
И опять в красе чудесной,
Отражая блеск небесный,
Пышно, ярко расцветет!
