Хлопья, хлопья летят за окном,
За спиной теплый сумрак усадьбы.
Лыжи взять да к деревне удрать бы,
Взбороздив пелену за гумном…
Хлопья, хлопья… Всё глуше покой,
Снег ровняет бугры и ухабы.
Островерхие ели — как бабы,
Занесённые белой мукой.
За спиною стреляют дрова,
Пляшут тени… Мгновенья всё дольше.
Белых пчёлок всё больше и больше…
На сугробы легла синева.
Никуда, никуда не пойду…
Буду долго стоять у окошка
И смотреть, как за алой сторожкой
Растворяется небо в саду.
Здесь дерево качается: — Прощай!—
Там дом зовет: — Остановись, прохожий!
Дорога простирается: — Пластай
Меня и по дубленой коже
Моей шагай, топчи меня пятой,
Не верь домам, зовущим поселиться.
Верь дереву и мне.— А дом: — Постой!—
Дом желтой дверью свищет, как синица.
А дерево опять: — Ступай, ступай,
Не оборачивайся.— А дорога:
— Топчи пятой, подошвою строгай.
Я пыльная, но я веду до бога!—
Где пыль, там бог.
Где бог, там дух и прах.
А я живу не духом, а соблазном.
А я живу, качаясь в двух мирах,
В борении моем однообразном.
А дерево опять: — Ну, уходи,
Не медли, как любовник надоевший!—
Опять дорога мне: — Не тяготи!
Ступай отсюда, конный или пеший.—
А дом — оконной плачет он слезой.
А дерево опять ко мне с поклоном.
Стою, обвит страстями, как лозой,
Перед дорогой, деревом и домом.
Этот сайт использует cookie для хранения данных. Продолжая использовать сайт, Вы даете свое согласие на работу с этими файлами. Политика конфиденциальности: https://lit-ra.su/politika-konfidentsialnosti/
