Мой горец — парень удалой,
Широкоплеч, высок, силен.
Но не вернется он домой —
Он на изгнанье осужден.
Как мне его вернуть?
О, как его вернуть?
Я все бы горы отдала,
Чтоб горца вновь домой вернуть!
Соседи мирно спят в домах,
А я брожу в тиши ночной.
Сажусь и плачу я впотьмах
О том, что нет его со мной.
Ах, знаю, знаю я, кого
Повесить надо на сосне,
Чтоб горца — друга моего —
Вернуть горам, лесам и мне!
На «Минуте славы» Познер
Очень мягко начал розни,
Наказав Смирнову Женьке:
«Ты специально без коленки?
Так не честно, я ж с коленкой.
Как тебя мне рассудить?
Как теперь двуногим быть?
Если ты так круто пляшешь
Без одной своей ноги…
Запрещенный нам навяжешь?
Но пойми, мы не враги».
Светлаков сдержался, но
Тут открылось всем руно —
Глас Литвиновой пронзил:
«Ну, Евгений намутил…
Я художник, сразу ж видно.
Если честно, мне обидно,
Я не вижу, где коленка?»
(Тут сдавились зубы Женьки)
«Вы, скажу, не дилетант.
Мы живем в такой стране,
Где не ценится серьезно
Самобытный ампутант…
Извините… Как вам план
Пристегнуть вторую ногу,
Вы не будете убогим,
Я ж художник, режиссер».
(Потому язык остер)
Только милый наш Боярский
Ободрял Смирнова Женьку,
Номер был и правда яркий,
Ну и что, что без коленки?
Кто-то скажет — «Ловкий ход»,
Кто-то — «Вот же обормот!»,
Ну а кто-то встанет прямо
И за хвост судьбу возьмет.
