Эта ночь непоправима,
А у нас ещё светло.
У ворот Иерусалима
Солнце черное взошло.
Солнце желтое страшнее —
Баю-баюшки-баю —
В светлом храме иудеи
хоронили мать мою.
Благодати не имея
И священства лишены,
В светлом храме иудеи
Отпевали прах жены.
И над матерью звенели
Голоса израильтян.
Я проснулся в колыбели —
Чёрным солнцем осиян.
Со мною Бог, и, значит, я сильнее
Любых врагов, стреляющих в меня.
И я роптать, и сетовать, не смею.
Ведь вера – это сила и броня…
Когда весь мир разбился на осколки,
Мой личный мир, построенный в душе,
Когда внутри завыли болью волки,
Казалось, нет спасения уже,
То только ОН, святой и справедливый,
Тянул меня со дна неверных дум…
Кто голос Бога слышит, тот счастливый.
Жаль, верить сердцу не подскажет ум.
Просчитывая планы шаг за шагом,
Так люди только Господа смешат…
Моя любовь – мой белый флаг и шпага,
Моя победа, мой последний шанс…
А Бог не любит нудных фарисеев,
Что правильные лишь на первый взгляд.
И согрешивших – Он поймёт скорее,
Кто кается, и исправленью рад,
Чем тех, кто не грешит, чтоб в рай билеты
Поближе к сцене яркой получить…
И не нарушат потому запреты,
Забыв, как с сердцем собственным дружить…
Вот тех, в итоге, разочарованье
Настигнет и, наверно, огорчит.
Кто не грешил – не знает покаянья,
Не чувствует, как у других болит
Сутулая спина с Крестом тяжёлым.
Его несут сквозь боль разбитых ног.
Но это для души – спасенья школа…
И за неё спасибо, мудрый Бог!
