…Дев полуночных отвага
И безумных звезд разбег,
Да привяжется бродяга,
Вымогая на ночлег.
Кто, скажите, мне сознанье
Виноградом замутит,
Если явь — Петра созданье,
Медный всадник и гранит?
Слышу с крепости сигналы,
Замечаю, как тепло.
Выстрел пушечный в подвалы,
Вероятно, донесло.
И гораздо глубже бреда
Воспаленной головы
Звезды, трезвая беседа,
Ветер западный с Невы.
Не думала ли ты, что, бледный и безмолвный,
Я вновь к тебе приду, как нищий, умолять,
Тобой отвергнутый, тобою вечно полный,
Чтоб ты позволила у ног твоих рыдать?
Напрасная мечта! Слыхала ль ты порою,
Что в милой праздности не все, как ты, живут,
Что где-то есть борьба и мысль, и честный труд
И что пред ними ты — ничто с твоей красою?
Смотри,- меня зовет огромный светлый мир:
Есть у меня бессмертная природа
И молодость, и гордая свобода,
И Рафаэль, и Данте, и Шекспир!
И думать ты могла, что я томиться буду
Или у ног твоих беспомощно рыдать?
Нет, стыдно пред тобой мне слезы расточать,-
Забудь меня скорей, как я тебя забуду!
О, неразумное, прелестное дитя,
Ты гнева моего, поверь, не заслужила,-
Но если б ты могла понять, какая сила
Была у ног твоих, когда со мной, шутя,
Играла ты в любовь и всё потом разбила,-
Тогда лицо твое зарделось бы стыдом,
И над поруганной любовью, над мечтами,
Что ты разрушила своими же руками,
Не я, а ты в отчаянье немом
Рыдала бы теперь горючими слезами!
