Раньше был он звонкий, точно птица,
Как родник, струился и звенел,
Точно весь в сиянии излиться
По стальному проводу хотел.
А потом, как дальнее рыданье,
Как прощанье с радостью души,
Стал звучать он, полный покаянья,
И пропал в неведомой глуши.
Сгинул он в каком-то диком поле,
Беспощадной вьюгой занесен…
И кричит душа моя от боли,
И молчит мой чёрный телефон.
— Это кто там?
— Лейб-гусары!
— Лейб-гусары?
— Тру-ля-ля.
— За кого вы, лейб-гусары?
— Мы за батюшку царя!
За него мы все удары
Принимаем на себя!
За царя свое здоровье лейб-гусары
Отдадут всегда с любовью лейб-гусары!
Лейб-гусары, common ca va?
Царь боится простудиться,
Лейб-гусары — тут, как тут:
Эскадрон лежит в больнице,
Помирает от простуд.
Царь здоров, а лейб-гусары
На ногах стоят едва.
За царя свое здоровье лейб-гусары
Отдадут всегда с любовью лейб-гусары!
Лейб-гусары, common ca va?
Царь объелся макаронов,
У царя большой запор…
Лейб-гусары эскадроном
Приседают под забор!
Царь не встанет — и мы не встанем,
Пусть поправится сперва!
За царя свое здоровье лейб-гусары
Отдадут всегда с любовью лейб-гусары!
Лейб-гусары, common ca va?
Царь к царице, он стремится.
Интересно, что он стремится? — Вуаля!
Ваше величество, что вам трудиться?
Мы заменим короля!
Только слово — и готово,
Впрочем, здесь к чему слова?
За царя свое здоровье лейб-гусары
Отдадут всегда с любовью лейб-гусары!
Эй, царица, common ca va?
