Вчера представлял я собою роскошный сосуд,
А нынче сосут мое сердце, пиявки сосут.
В сосуде моем вместо сельтерской — яд,
Разрушен желудок, суставы скрипят…
Тот скрип нам известен под именем Страсть!
К хорошеньким мышцам твоим разреши мне припасть.
Быть может, желудок поэта опять расцветет,
Быть может, в сосуде появится мед.
Но мышцы своей мне красотка, увы, не дает, —
И снова в сосуде отсутствует мед.
И снова я весь погружаюсь во мрак…
Один лишь мерцает желудок-пошляк.
Я к друзьям приехал в гости.
Горы, воздух…
Синий край.
И над быстрой речкой мостик
Что твоя дорога в рай.
Здесь у речки
Утром ранним
Мы увидели орла.
Кем-то был он подло ранен:
В пятнах крови
Полкрыла.
Не за то ль орёл наказан,
Что так верен небесам?
Он смотрел зелёным глазом,
Полным ненависти к нам.
Мы с орлом вернулись к дому,
Оказав владыке честь…
Всё он понял по-другому,
Отказался пить и есть.
Мы снесли его к подножью,
В голубую круговерть.
В небо он взлететь не может,
Может рядом умереть.
Но, взглянув на нас без гнева,
Он поднялся тяжело
И пошел пешком на небо,
Волоча свое крыло.
Шёл орёл осиротело,
Клювом мясо рвал с крыла,
Будто выклевать хотел он
Боль, что тоже в небо шла.
Только там он может выжить
Иль погибнуть в синеве…
Он успел на память вышить
Строчку красную в траве.
