Всадник ехал по дороге,
Было поздно, выли псы,
Волчье солнце — месяц строгий —
Лил сиянье на овсы.
И внезапно за деревней
Белый камень возле пня
Испугал усмешкой древней
Задремавшего коня.
Тот метнулся: темным бредом
Вдруг ворвался в душу сам
Древний ужас, тот, что ведом
В мире только лошадям.
Дальний гул землетрясений,
Пестрых тигров хищный вой
И победы привидений
Над живыми в час ночной.
Очи круглы и кровавы,
Ноздри, пеною полны,
Конь, как буря, топчет травы,
Разрывает грудью льны.
Он то стелется по шири,
То слетает с диких круч,
И не знает, где он — в мире,
Или в небе между туч.
Утро. Камень у дороги
Робко спрятал свой оскал,
Волчье солнце — месяц строгий —
Освещать его устал.
На селе собаки выли,
Люди хмуро в церковь шли,
Конь один пришел весь в мыле,
Господина не нашли.
Не было морозов. Далеко был иней.
Роща заалела под звездою синей.
Роза заалела, роща зажелтела,
Вечно быть зелёной, знать, не захотела!
То ли ветер ей, звеня, шепчет, то ль ей снится?
— Выйди замуж за меня, красная девица!
Принесу тебе зарю, светом околдую
И на память подарю флейту золотую!
Роща встрепенулась, роща задрожала:
В ней душа проснулась, в ней любовь дышала!
Не было мороза, далеко был иней.
Роща заалела под звездою синей.
На заре краса-девица на коня садилась…
Или ветра песня эта роще только снилась?
Не было мороза, далеко был иней.
Роща заалела под звездою синей…
