Месяц встал; ну что ж, охота?
Я сказал слуге: «Пора!
Нынче ночью у болота
Надо выследить бобра».
Но, осклабясь для ответа,
Чуть скрывая торжество,
Он воскликнул: «Что ты, гета*,
Завтра будет Рождество.
И сегодня ночью звери:
Львы, слоны и мелкота —
Все придут к небесной двери,
Будут радовать Христа.
Ни один из них вначале
На других не нападет,
Ни укусит, ни ужалит,
Ни лягнет и ни боднет.
А когда, людьми не знаем,
В поле выйдет Светлый Бог,
Все с мычаньем, ревом, лаем
У его столпились ног.
Будь ты зрячим, ты б увидел
Там и своего бобра,
Но когда б его обидел,
Мало было бы добра».
Я ответил: «Спать пора!»
______________
* Гета — по-абисински «господин»
Я на лодочке плыву
По реке широкой,
На далеком берегу
Домик одинокий.
Словно дальняя звезда,
В нем окошко светит.
Кто устанет, пусть туда
Отдохнуть заедет.
Огонечек дорогой,
Далеко ты светишь,
Без тебя во тьме ночной
Берег не заметишь.
А я дальше поплыву
И назад не гляну:
Как-нибудь тебя найду,
Когда плыть устану…
Дорогая Маруся,
Я же знаю, всегда,
Если я объяснюся,
Ты ответиш мне «да»
Проводив до вагона,
И всплакнув на груди
Ты потом пачтальена
Каждый день жди, да жди.
И грустит каждый вечер
И ночами не спит,
Все вяжит бесконечно
Мне шарфы да носки
А не дай бог, оттуда
Не вернуся живой,
Так, что лучше не буду
Объяснятся с тобой.
