На утре памяти неверной
Я вспоминаю пестрый луг,
Где царствовал высокомерный,
Мной обожаемый индюк.
Была в нем злоба и свобода,
Был клюв его как пламя ал,
И за мои четыре года
Меня он остро презирал.
Ни шоколад, ни карамели,
Ни ананасная вода
Меня утешить не умели
В сознаньи моего стыда.
И вновь пришла беда большая,
И стыд, и горе детских лет:
Ты, обожаемая, злая,
Мне гордо отвечаешь: «Нет!»
Но все проходит в жизни зыбкой
Пройдет любовь, пройдет тоска,
И вспомню я тебя с улыбкой,
Как вспоминаю индюка.
Мне твоя тишина – нескончаемо долгая мука…
Отчего же молчишь или я опостылела вдруг?
Как же хочется взять мне тебя на мгновенье за руку
И прижаться к груди, чтоб сердечный мне слышался стук…
Мне твоя тишина – словно в спину вонзённые стрелы…
Скажешь – это не так, но с чего ощущается мне?
Был весёлым со мной, и достаточно робким, и смелым.
А теперь ты меня оставляешь в своей тишине…
Мне твоя тишина – словно камень тяжёлый на шее.
Я листаю слова те, что искренне мне написал…
Опьяняют они, как весна, что идёт по аллее,
Та весна на двоих, о которой ты тоже мечтал…
Мне твоя тишина – приговор, наказание, кара.
В ней я гибну, тону, разбиваюсь, как рыба об лёд…
Я-то знаю, что мы – бесконечно влюблённая пара.
Я-то верю, что ты – долгожданное счастье моё…
