Тоска, моя тоска! Я вижу день дождливый,
Болотце топкое меж чахнущих берез,
Где голову пригнув, смешной и некрасивый,
Застыл журавль под гнетом долгих грез.
Он грезит розовым, сверкающим Египтом,
Где раскаленный зной рубинность в небе льет,
Где к солнцу, высоко над пряным эвкалиптом
Стремят фламинго огнекрылый взлет…
Тоска моя, тоска! О будь благословенна!
В болотной темноте тоскующих темниц,
Осмеянная мной, ты грезишь вдохновенно
О крыльях пламенных солнцерожденных птиц!
Кто какъ притворствовать ни станетъ,
Всевидца не обманетъ.
На русску стать я Федра преврачу,
И Русскимъ образцомъ я Басню сплесть хочу.
Большую воръ купилъ себѣ свѣчу,
Чтобъ было красть ему средь ночи въ церкви видно:
Зажегъ предъ образомъ, и молится безстыдно.
Сперьва укравъ
Часовникъ,
И ставъ
Церковникъ,
Умильно чтетъ молитву онъ сію:
Услыши Господи молитву ты мою.
Предъ коимъ Образомъ свѣча ево згараетъ,
Предъ коимъ молится, сей образъ обдираетъ,
И сколько могъ по томъ бездѣльникъ сеи украсть,
И кражи той въ мѣшокъ покласть,
Съ тѣмъ онъ пошелъ домой: безъ страха стать ложится.
Женѣ божится,
Что Богъ ему то далъ,
Благословя ево ловитву,
За умиленную молитву.
Бездѣльникъ! дѣло то Діяволъ созидалъ,
Который таковымъ злодѣямъ помогаетъ,
Какъ Божья благодать отъ смертныхъ убѣгаетъ.
