Я вновь верхом в пространствах, взрытых
Плугами солнцу и ветрам,
И слышу предзакатный гам
Грачей прожорливых, несытых.
Ржет жеребец, почуя в темных
Полях за гумнами станиц
Шарахающихся и томных
Игриво-нежных кобылиц.
Но черно-бархатные губы
И трепет шерсти золотой,
Мой пылкий конь, смирю я грубо
Рот раздирающей уздой.
Ведь и меня средь пашен тоже
Она незримо позвала
И вновь над сердцем в хлябкой дрожи
Красны стальные удила.
Как будто раннею весною,
В дни поздней осени — светло.
Озёр прозрачное стекло
Блестит румяной синевою.
Лучи последние свои
Закат в полях роняет косо,
И вдоль промёрзлой колеи
Стучат трескучие колёса…
Последний блеск, последний шум
В дыханьи осени так внятен,
Холодный воздух так угрюм
И так спокойно ароматен, —
Что сердце в чуткой тишине
Предсмертным снам природы внемлет
И, очарованное, дремлет,
Весну почуяв в полусне…
