Измученный тоскою и недугом
И угасая в полном цвете лет,
Проститься я с тобой желал как с другом,
Но хладен был прощальный твой привет;
Но ты не веришь мне, ты притворилась,
Что в шутку приняла слова мои;
Моим слезам смеяться ты решилась,
Чтоб с сожаленьем не явить любви;
Скажи мне, для чего такое мщенье?
Я виноват, другую мог хвалить,
Но разве я не требовал прощенья
У ног твоих но разве я любить
Тебя переставал, когда толпою
Безумцев молодых окружена,
Горда одной своею красотою,
Ты привлекала взоры их одна?
Я издали смотрел, почти желая,
Чтоб для других очей твой блеск исчез;
Ты для меня была, как счастье рая
Для демона, изгнанника небес.
hey jude. ты остался один. давно?
нас тут много, тех, кто не нужен.
мы привыкли без лишних слов
жить, в наушники спрятав душу.
jude, так громко молчат телефоны,
все разъехались быстро подальше.
на ведь тысячи здесь, миллионы,
кому не с кем «а помнишь, как раньше?»
кому не с кем «давай, выпьем чаю?»
мы в россии, в канаде и польше.
ты привык, что никто не встречает,
но не знаешь, протянешь ли дольше.
всем так хочется, чтобы рядом,
всем так хочется. это привычка:
провожать вновь кого-то взглядом,
как последнюю электричку.
только разве нам много нужно?
миллионы, им жить бы, любя.
жить и верить: есть чувства, дружба.
и молиться. не за себя.
