Мы все возьмем, мы все познаем,
Пронижем глубину до дна.
Как золотым цветущим маем
Душа весенняя пьяна!
Нет меры гордому дерзанью:
Мы — Вагнер, Винчи, Тициан.
Мы новому музею — зданью
Воздвигнем купол, как Монблан.
В кристаллах мрамора Анжело,
И все, чем дивен был Парнас,
Не то ли творческое пело,
Что током пробегает в нас?
Воспитывали орхидеи,
Качали колыбели роз,—
Не мы ли были в Иудее,
Когда любви учил Христос?
Мы клали камни Парфенона
И исполинских пирамид,
Всех сфинксов, храмов, пантеонов
Звенящий высекли гранит.
Не нам ли на горе Синая,
В неопалимой купине,
Как солнце, красный стяг, сияя,
Явился в буре и огне?
Мы все возьмем, мы все познаем,
Пронижем неба бирюзу.
Как сладко пить цветущим маем
Животворящую грозу!
Здесь, в чуждом граде, что ни миг — я весь горю, пылая,
Стезей заблудших горемык иду, невольник зла, я.
Где мать и где отец? Презрен, томлюсь я одиноко,
Скитальцем сплю у чуждых стен, — где честь моя былая?
О боже, чем я виноват, скиталец бесприютный?
Я изнемог в плену утрат, огнем сожжен дотла я.
Все сердце сжег мне злобный рок — пылают жаром клейма, —
Отвергнут всеми, одинок, — вот моя доля злая.
Я сердцем от мучений сник, другие — смотришь, рады,
Я в муке рву свой воротник, стенанья воссылая.
Вот что, Машраб, тебе к лицу — судьба рабов безгласных,
Но, словно перл, хвала творцу, отчищен добела я!
