Я в Петергофе не был никогда.
И вот сейчас брожу среди развалин,
Где красный щебень по земле развален,
Где на столбах обвисли провода;
Где голые безрукие деревья
Стоят, как привиденья из поверья;
Где старый храм с глазницами пустыми,
Где пахнет мертвым запахом пустыни,
Где дикая ночная тишина
Назойлива и смысла лишена.
Мне кажется, когда глаза закрою:
Песчаный берег, залитый волною,
Граненые хрустальные стаканы,
Прозрачное холодное вино,
До синих звезд летящие фонтаны…
В мечтах и снах нам многое дано.
Когда жива мечта, я не поверю
В ничем не поправимую потерю.
Пусть в явь земную переходит сон!
Я вижу ясно, как на поле сечи
Идет, крутые разгибая плечи,
Неистовый, разгневанный Самсон.
Когда освободитъ отъ плѣна Богъ Сіонъ,
Мы щастье наше зряще,
Подумаемъ еще, что видимъ оно спяще,
Что то мѣчтаніе и радостный намъ сонъ:
Взыграетъ сердце въ насъ: тоской не страждя зло…
Наполнятся уста ко вышнему хвалою.
Подай спокойство намъ,
Прослави въ насъ себя языческимъ странамъ,
О Господи! спаси стѣнящія народы:
Ты зритель каждой въ насъ нещастныя души;
Избавь отъ плѣна: токъ слезъ горькихъ осуши,
Какъ въ полдень ты сушишь ниспадши съ неба воды!
Доколѣ въ узахъ насъ злымъ варварамъ держать!
Мы плача сѣяли, дай въ радости намъ жать:
Кропали сѣмена мы горькими слезами,
И взглянемъ на серьпы веселыми глазами.
