Леты подводный свет,
Красного сердца риф.
Застолбенел ланцет,
Певчее горло вскрыв:
Не раскаленность жёрл,
Не распаленность скверн —
Нерастворенный перл
В горечи певчих горл.
Горе горе! Граним,
Плавим и мрем — вотще.
Ибо нерастворим
В голосовом луче
Жемчуг…
Железом в хрип,
Тысячей пил и свёрл —
Неизвлеченный шип
В горечи певчих горл.
Не по вкусу мне и по нраву
Разбираться в делах приватных
И оспаривать чье-то право
Саркастически петь богатых.
Невысокая это участь,
Незавидное испытанье —
Разбиваясь душой и мучась,
Для «греха» искать оправданье.
Это, в общем, смешно и скучно…
Но, взнесенный талантом смелым,
Голосисто, светло и звучно
В небе плавает лебедь белый.
Неколеблем треножник прочный.
Зная правых и виноватых,
Без оттенков, легко и сочно
Нарисован портрет богатых:
С музой творческою не дружен,
В дорогие меха наряжен,
Мир искусства ему не нужен
И голодный певец не важен.
А с высот голубых, безгрешных,
Удивляется Бог стокрылый
Бездуховности их кромешной
И бескрылости их унылой.
Но напрасны, увы! — старанья
Разграфить эту жизнь, — хоть тресни
Духа творческого дыханье
И богатым тоже известно.
Упоенье идеей пылкой,
Упоенье борьбой мятежной!..
И не он ли разбил копилки
На свободную жизнь в надежде?!.
Не потупив свой взор упругий
И презрев свой венец терновый,
Чтоб живот положить за други,
Он остался в аду суровом.
И Писанья слова вовечно
Никакими не заменимы:
Не судите других беспечно,
И не будете вы судимы.
