Что другим не нужно — несите мне:
Все должно сгореть на моем огне!
Я и жизнь маню, я и смерть маню
В легкий дар моему огню.
Пламень любит легкие вещества:
Прошлогодний хворост — венки — слова…
Пламень пышет с подобной пищи!
Вы ж восстанете — пепла чище!
Птица-Феникс я, только в огне пою!
Поддержите высокую жизнь мою!
Высоко горю и горю до тла,
И да будет вам ночь светла.
Ледяной костер, огневой фонтан!
Высоко несу свой высокий стан,
Высоко несу свой высокий сан —
Собеседницы и Наследницы!
Когда родился мальчик Христос,
На небесах засияла новая звезда.
Когда родился мальчик Иуда, небеса стали чёрными.
Два запланированных мальчика:
Один для порядка и для порядочности,
Другой для предательства.
Но если один от рождения знал, что он Бог,
Что страдания и смерть для него не смертельны
(Хоть телу его было больно, когда он взошёл на Голгофу, —
Он страдал вообще и за всех),
То знал ли Иуда, что он иуда,
Что от первого своего вздоха
Он предназначен Богом в христопродавцы?
Ясно одно – бесовские происки здесь не имели места:
В наличии опозоренный и убитый Богом
Конкретный смертный человек.
И смертию смерть поправ,
Иуда повесился на осине,
Кривой и тонкой,
Отвернув лицо от небес.
Именно этого Бог ему не простил:
С тех пор гонимы и проклинаемы души самоубийц.
