Бороды — цвета кофейной гущи,
В воздухе — гул голубиных стай.
Черное око, полное грусти,
Пусто, как полдень, кругло, как рай.
Все провожает: пеструю юбку,
Воз с кукурузой, парус в порту…
Трубка и роза, роза и трубка —
Попеременно — в маленьком рту.
Звякнет — о звонкий кувшин — запястье,
Вздрогнет — на звон кувшина — халат…
Стройные снасти — строки о страсти —
И надо всеми и всем — Аллах.
Что ж, что неласков! что ж, что рассеян!
Много их с розой сидит в руке —
Там на пороге дымных кофеен, —
В синих шальварах, в красном платке.
День сегодня был весь чистый.
Прозрачный — обиженный — гордый,
Весь в алмазинках, весь в искроплещущих слезах.
Пойдем на террасу!.. Темно. — И как только…
Ветра всклокоченная морда
Сунется пушистая ласково в рукав.
Еле внимательно взглянув и улыбнувшись: ‘Это ты ли?
Что ты хочешь в моей громопобедной мгле?
Видишь — а вон там синезоркие звезды всплыли
И, пронзая душу негасимым блеском, стоят в вышине?
Сладко образуя серебряные узоры,
Синеватое сиянье… сапфирных племен…
А не хочешь тучу? такая огромная серолиловая мгла —
Вслед за ней табуны молний, змеевидный огонь?
Мигом пригоню!..’
И летит в просторы,
Горяча березы, увлекая тени.
Снова — тишина.
И никого. Прохлада и пахучий лист.
Тихий сосновый переливчатый хвойный свист.
