Безумье — и благоразумье,
Позор — и честь,
Все, что наводит на раздумье,
Все слишком есть —
Во мне. — Все каторжные страсти
Свились в одну! —
Так в волосах моих — все масти
Ведут войну!
Я знаю весь любовный шепот,
— Ах, наизусть! —
— Мой двадцатидвухлетний опыт —
Сплошная грусть!
Но облик мой — невинно розов,
— Что ни скажи! —
Я виртуоз из виртуозов
В искусстве лжи.
В ней, запускаемой как мячик
— Ловимый вновь! —
Моих прабабушек-полячек
Сказалась кровь.
Лгу оттого, что по кладбищам
Трава растет,
Лгу оттого, что по кладбищам
Метель метет…
От скрипки — от автомобиля —
Шелков, огня…
От пытки, что не все любили —
Одну меня!
От боли, что не я — невеста
У жениха…
От жеста и стиха — для жеста
И для стиха!
От нежного боа на шее…
И как могу
Не лгать, — раз голос мой нежнее, —
Когда я лгу…
Ночь. Прохлада. Светлый сон.
Снится первая получка.
Два счастливца – я и Жучка.
Я купил ей патефон.
И она мне сообщает,
Что, как звезды обещают,
После встречи у реки
Будут у нее щенки.
Я ей теплый взгляд дарю.
– С прибавлением семейства! –
Тихо, тихо говорю.
Тихо, чтоб не слышал враг –
Злобный рок, могучий мрак,
Что лишил семьи и дома
Не на срок, не на года,
А навечно, навсегда.
…Утро. Солнце. Ясный свет.
Улыбнусь ему спросонья,
И послышится в ответ:
– Долго ждать тебе получки,
Много дней и много лет.
У тебя не только дома –
Дом твой – во поле солома, –
У тебя и Жучки нет.
