С Россией кончено… На последях
Ее мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,
Распродали на улицах: не надо ль
Кому земли, республик, да свобод,
Гражданских прав? И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль.
О, Господи, разверзни, расточи,
Пошли на нас огнь, язвы и бичи,
Германцев с запада, Монгол с востока,
Отдай нас в рабство вновь и навсегда,
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Иудин грех до Страшного Суда!
С колчаковского аэроплана
в красноармейские окопы была
сброшена обёрнутая в
прокламации французская булка
Отец служил у «дорогих господ»
(Свои харчи и восемь красных в год),
А я, малец, был удостоен чести:
С сопливым барчуком играл нередко вместе;
Барчук в колясочке мне кнутиком грозил,
А я… возил.
Не помню: то ль «игра» мне эта надоела,
То ль просто мною дурь мужичья овладела,
Но… «конь» забастовал и, бросивши игру,
К отцу забился в конуру.
Барчук, упорствуя, стучал ко мне в окошко:
«Ну, повози меня, Демьян, ещё немножко!»
И соблазнял меня,
Забастовавшего коня,
Ревевшего в каморке гулкой…
Французской булкой!
Когда я услыхал о «булке Колчака»,
Я вспомнил барчука.
Ну что ж? Польстясь на ласку,
Впряжёмся, что ль, опять
в господскую коляску?!
«Дай, барин, булку. А потом…
Хоть застегай нас всех кнутом!»
