Жил да был король на свете
Важный, хмурый и седой…
В том же самом королевстве
Жил и рыцарь молодой.
За гранитными стенами
В пышной свите, во дворце
Юный паж ютился скромно
С первым пухом на лице.
Юный паж, король и рыцарь,
Все влюбились вдруг за-раз
В чернокудрую принцессу
С светозарным блеском глаз.
Чернокудрою принцессой
Каждый жаждал обладать…
Но кому ж она решится
Сердце гордое отдать?
— «Я владею королевством,—
(Ей сказал король), — и вам
Вместе с верным мудрым сердцем
Власть и трон мои отдам».
— «На турнире, в честь прекрасной
Выйду я на смертный бой
И её прославлю имя»
(Рыцарь клялся головой).
Паж молчал… Но взором нежным
Много-много говорил…
Правда, власти королевской
Он ни мало не сулил,
Правда, даже громкой славы
Не посмел он обещать…
Но за то любить умел он,
И умел… молчать.
ровно в 12.00
в ночь с 1973 на 1974
в Лос-Анджелесе
дождь начал стучать
по пальмовым листьям за моим окном
сирены и мигалки
ездили по городу
и гремели
я пошёл спать в девять утра,
погасив свет,
распихав по конвертам
их веселье, их счастье,
их крики, их картонные шляпы,
их автомобили, их женщин,
их жалких пьяниц…
канун Нового Года
всегда ужасает меня —
жизнь знает, сколько лет.
сирены остановились и
мигалки и грохот…
всё кончилось в пять минут…
всё, что я слышу — дождь,
стучащий по пальмовым листьям,
и я задумываюсь о том,
что никогда не пойму людей,
но я уже проехал
это.
