Я боюсь, что любовью кипучей
Я, быть может, тебя оскорбил.
Милый друг, это чувство нахлынуло тучей,
Я бороться не мог, я тебя полюбил.
О, прости! Точно сказкой певучей,
Точно сном зачарован я был.
Я уйду, и умрут укоризны,
И ты будешь одна, холодна.
Только скорбной мольбой замолкающей тризны
Донесется к тебе песнопений волна.
Точно песни забытой отчизны,
Точно вздох отлетевшего сна.
Партизаны идут по болоту
Для отряда продукты добыть.
Твердохлебу пошамать охота,
Топоркову охота курить.
За мостом затопило плотину,
В старый хутор отрезав пути.
Осторожно, затянет трясина!
Но другую тропу не найти.
Застрочили в кустах автоматы,
Лютый треск раскатил тишину.
Топорков чертыхается матом
И гранату метает во тьму.
«Отходить, Петя, к станции треба,
Отползаем быстрее за куст!»
Тут шатнуло на грунт Твердохлеба,
Топорков покатился без чувств.
Топоркова контузило тяжко,
Чуть бы в сторону — точно капут.
Табачку б, самокрутки затяжку…
В штаб фашисты его волокут.
Строгий унтер стоит истуканом:
«Где отряд партизанский, ответь?» —
«Отвечать на вопросы не стану!» —
«Партизан, ты готов умереть?
Даже смерть за упрямый характер
Не вернёт нашу группу назад:
Твой товарищ квадратом на карте
Только что начертил ваш отряд».
К партизану подходит каратель.
Топорков на Петра посмотрел:
«Твердохлеб, ты отребье! Предатель!»
Топоркова ведут на расстрел.
