Пожалейте, люди добрые, меня,
Мне уж больше не увидеть блеска дня.
Сам себя слепым я сделал, как Эдип,
Мудрым будучи, от мудрости погиб.
Я смотрел на Землю, полную цветов,
И в Земле увидел сонмы мертвецов.
Я смотрел на белый Месяц без конца,
Выпил кровь он, кровь из бледного лица.
Я на Солнце глянул, Солнце разгадал,
День казаться мне прекрасным перестал.
И увидев тайный облик всех вещей,
Страх я принял в глубину своих очей.
Пожалейте, люди добрые, меня,
Мне уж больше не увидеть блеска дня.
Может Рок и вас застигнуть слепотой,
Пожалейте соблазненного мечтой.
Нам выпал трудный век — ни складу в нём, ни ладу.
Его огни слепят — не видно ничего.
Мы ненавидим тех, кого жалеть бы надо,
Но кто вовек жалеть не стал бы никого.
И всё-таки, как знать — наш суд не слишком скор ли?
Мы злы, а так легко от злости согрешить.
Мы ненавидим тех, чьи пальцы жмут нам горло,
Хоть знаем: им теперь иначе не прожить.
Да, их унять — нельзя, их убеждать — напрасно.
Но в нашу правду стыд незнамо как проник.
Мы ненавидим тех, кто стал рабом соблазна,
Забыв, что тот соблазн пришел не через них.
Он через нас пришел, наш дух в силки попался.
Такая в сердце сушь, что как нам жить сейчас?
Мы ненавидим тех, чьи жмут нам горло пальцы.
А ненависть в ответ без пальцев душит нас.
