На Макарийских островах,
Куда не смотрят наши страны,
Куда не входят Смерть и Страх,
И не доходят великаны, —
На Макарийских островах
Живут без горя человеки,
Там в изумрудных берегах
Текут пурпуровые реки.
Там камни ценные цветут,
Там все в цветеньи вечно юном,
Там птицы райские живут,
Волшебный Сирии с Гамаюном.
И если слышим мы во сне
Напев, который многолирен,
В тот час, в блаженной той стране,
Поет о счастьи светлый Сирин.
И если звоном нежных струн
Ты убаюкан, засыпая,
Так это птица Гамаюн
Поет в безвестном, голубая.
Когда за письменным столом
вы бережно берёте
его живой и вечный том
в багряном переплёте —
и жизнь ясна, и мысль чиста,
не тронутая тленьем.
С гравюры первого листа
вас будто видит Ленин.
И чудится: он знает всё,
что было в эти годы, —
и зарева горящих сёл,
и взорванные своды,
и Севастополь, и Донбасс,
и вьюгу в Сталинграде,
и кажется — он видел вас
у Ковпака в отряде …
И хочется сказать ему
о времени суровом,
как побеждали злую тьму
его могучим словом,
как освящало каждый штык
его родное имя,
как стало званье — большевик —
ещё непобедимей.
И хочется сказать о том,
как в битве и работе
нам помогал великий том
в багряном переплёте,
как Ленин с нами шёл вперёд
к победе шаг за шагом,
как осенял себя народ
его бессмертным стягом!
