Бессмертники, вне жизни, я мальчик был совсем,
Когда я вас увидел, и был пред вами нем.
Но чувствовал я то же тогда, что и теперь: —
Вы тонкий знак оттуда, куда ведет нас дверь.
Тяжелая, с замками, вся расписная дверь,
С одним лишь словом в скрипе, когда отворишь: — Верь. —
Бессмертники, я знаю. Чего нам медлить тут?
Мы жили здесь. Довольно. Нас в новый мир зовут.
Оборванец Ходжа, весельчак Насреддин
Скольким имя твоё словно песня в ушах
И на сколько имён твой ишак наследил
Он был очень умён, этот глупый ишак
Стража ляжет на час за собою влача
Засыпающий звон утомлённых мечей
И серёжкой луны покачав у плеча
Проплывёт мимо нас голубая мечеть
Привязав ишака, наказав: Не балуй
Мы зайдём в чайхану, угощать мой черед
Ты возьмёшь пиалу, я возьму пиалу
Ты подуешь чаёк, я подую чаёк
А потом, выдув чаю почти полведра
Мы вгрызёмся в остывший и слипшийся плов
Он не свеж, но для дурней, не евших с утра
Будет плов тот вчерашний не так уж и плох
А потом, а потом ты научишь меня
Всем секретам своим и расскажешь о том
Как любить эту жизнь, то браня, то кляня
Ты научишь меня, а потом, а потом
Нас окатит сырая рассветная дрожь
С минаретов начнут муэдзины орать
Я глаза отведу, ты глаза отведёшь
И протянешь мне руку и скажешь — пора
И уйдёшь, за собой ишака волоча
И растаешь под звон отдохнувших мечей
И серёжкой луны покачав у плеча
Проплывёт над тобой голубая мечеть
