Помню я, бабочка билась в окно.
Крылышки тонко стучали.
Тонко стекло, и прозрачно оно.
Но отделяет от дали.
В мае то было. Мне было пять лет.
В нашей усадьбе старинной
Узнице воздух вернул я и свет.
Выпустил в сад наш пустынный.
Если умру я, и спросят меня —
В чем твое доброе дело? —
Молвлю я. Мысль моя майского дня
Бабочке зла не хотела.
Мы — бродячие собаки.
Ты, как я, дитя любви.
Мы бродяги-доходяги
Умирающей земли.
Когда-то нас любили и ласкали.
Нам лаялось и елось, и спалось…
Лицо судьбы в таинственном оскале
Увидеть лишь сегодня довелось.
Пред новыми хозяевами цирка
Так искренне виляли мы хвостом…
Но старенькая убрана подстилка,
И мы с тобой, Каштанка, за бортом.
В пуху — хозяев наших новых рыльца.
Ещё не весь их выполнен заказ.
На наших старших братьев и кормильцев
Они теперь науськивают нас.
Добро и состраданье не вернутся.
Не бросят даже кость нам на бегу.
Вчера ещё я мог бы огрызнуться,
А нынче даже тявкнуть не могу.
Не знаем мы судьбы своей, не знаем.
Но преданность сегодня не у дел.
Сегодня мы пока что ковыляем,
А завтра начинается отстрел.
Надет на всех невидимый намордник.
Осталось нам в предательской стране
В какой-нибудь забытой подворотне
Скукожиться и вздрагивать во сне…
