Mein Freund1, от тоски изнываю,
Не вижу покойного дня;
И пищу и сон забываю:
Черт дернул влюбиться меня![1]
[1](М. Ф. Д е-Пуле) («Mein Freund, от тоски изнываю…») — Напечатано в издании Фомина, т. 2. Это, как и следующее четверостишие, находилось в письме автора к М. Ф. Де-Пуле от 15 августа 1860 года. В стихотворении Никитин намекает на свое увлечение Н. А. Матвеевой.
В бок снежок – дитё хохочет мерзко.
Где найти защитника и друга,
Если не сиамка ты, не перска,
Да к тому ж ещё, черна, как уголь?
Голод, псы, мальчишки, злые тетки…
Если день прожит – уже немало.
Дай, кошачий Боже, хвост селёдки
Донести спокойно до подвала!
Там фуфайка, вся из клочьев ваты,
Горсть засохлой каши в битой миске.
Hа фуфайке в ящике – котята,
Чёрные – два кисика, две киски.
У котяток розовые пятки
И торчком забавные хвостишки.
Киски носят бальные перчатки,
Кисики – концертные манишки.
По двору несется зимний ветер –
Всадник злой в серебряных доспехах.
Вот сейчас ударит тяжкой плетью,
Жизнь заледенит в комочках меха.
Взором хищным ищет он добычи,
Мертвой белизною гасит краски.
А она, котят обняв, мурлычет:
Скоро, скоро все откроют глазки!
Яростно идет в атаку ветер –
Да не по зубам ему задача:
Греет дом не хуже теплосети
Песенка нехитрая кошачья!
Спи, дружок – с чего тебе не спится?
Hе гляди с тревогою в окошко.
Hичего плохого не случится
В доме сём, пока мурлычет кошка.
