Вода за холодные серые дни в октябре
На отмелях спала — прозрачная стала и чистая.
В песке обнаженном оттиснулась лапка лучистая:
Рыбалка сидела на утренней ранней заре.
В болоте лесном, под высоким коричневым шпажником,
Где цепкая тина с листвою купав сплетена,
Все лето жила, тосковала о дружке она,
О дружке, убитой заезжим охотником-бражником.
Зарею она улетела за дальний Дунай —
И горе забудет. Но жизнь дорожит и рыбалкою:
Ей надо помучить кого-нибудь песенкой жалкою —
И Груня жалкует, поет… Вспоминай, вспоминай!
Блаженъ небесныя державы,
Бояся смертный человекъ,
И чтущій оныя уставы,
Не нарушая ихъ во векъ.
Блаженнаго на свете семя,
Умножится и возрастетъ:
Его благословится племя:
Богатство въ доме процвететъ.
Во мраке солнце возсіяетъ,
Ему отъ щедраго творца,
И духъ его успокояетъ,
Покровъ владыки и отца.
Блаженны люди милосерды,
Коль беднымъ помощь подаютъ!
И въ исполненіяхъ сихъ тверды,
Благодеянія ліютъ.
Коль жалостливъ такой мужъ будетъ:
Какъ началъ быти на всегда;
Самъ Богъ ево не позабудетъ,
За добродетель никогда.
Въ день скорби онъ не унываетъ,
И не страшится ни чево:
На Бога крепко уповаетъ:
А вышній сохранитъ ево.
Злочестный зря ево скрежещетъ,
Что щастіе и слава съ нимъ;
Но онъ во правдолюбьи блещетъ,
А тотъ исчезнетъ яко дымъ.
