В горах Сицилии, в монастыре забытом,
По храму темному, по выщербленным плитам,
В разрушенный алтарь пастух меня привел,
И увидал я там: стоит нагой престол,
А перед ним, в пыли, могильно-золотая,
Давно потухшая, давным давно пустая,
Лежит кадильница — вся черная внутри
От угля и смолы, пылавших в них когда-то…
Ты, сердце, полное огня и аромата,
Не забывай о ней. До черноты сгори.
Как с тобой мне встретиться — не знаю,
Девочка–любовь на том холме…
Звёзды прижимаются к Дунаю.
Небо умирает в полутьме.
И со склона, с ветреного склона
Память босиком бежит в траву…
Как с тобой мне встретиться, Илона?
Это я зову тебя. Зову.
Это я зову — зимой и летом.
У холма зову. И у дверей.
Песнями. Дорогами. Рассветом.
Болью человеческой своей.
Это я зову — губами ветра.
Пальцами дождей по тишине.
Криком солнца. Звонким смехом света.
Птицею, родившейся во мне.
Вот она несёт меня, та птица,
В дальние–предальние края…
Свежая дунайская водица.
Боль моя. И выдумка моя.
Дай же на тебя мне наглядеться,
Дай тебя увидеть вновь и вновь
В домике из песенки и детства,
Тоненькая девочка–любовь.
Мы с тобой не виделись ни разу,
Но в мечтах — кричу тебе одной:
Как начало к вечному рассказу,
Ты всегда стоишь передо мной.
Над тобой дожди летят косые,
Ты моя любовь, моя печаль,
Девочка — с глазами как Россия,
Руки
простирающая
вдаль…
