О, как ты пуст и нем!
В осенней полумгле
сколь призрачно царит прозрачность сада,
Где листья приближаются к земле
великим тяготением распада.
О, как ты нем!
Ужель твоя судьба
в моей судьбе угадывает вызов,
и гул плодов, покинувших тебя,
как гул колоколов, тебе не близок?
Великий сад!
Даруй моим словам
стволов круженье, истины круженье,
где я бреду к изогнутым ветвям
в паденье листьев, в сумрак вожделенья.
О, как дожить
до будущей весны
твоим стволам, душе моей печальной,
когда плоды твои унесены,
и только пустота твоя реальна.
Нет, уезжать!
Пускай когда-нибудь
меня влекут громадные вагоны.
Мой дольний путь и твой высокий путь —
теперь они тождественно огромны.
Прощай, мой сад!
Надолго ль?.. Навсегда.
Храни в себе молчание рассвета,
великий сад, роняющий года
на горькую идиллию поэта.
Я пишу, как дышу.
По-другому писать не умею.
Поделиться спешу
То восторгом, то болью своею.
Я навряд ли права,
Исповедуясь так перед всеми,
Не нужней ли слова
О делах, обгоняющих время?
Что я всё о своём?
Я живу в этом мире огромном
Не одна, не вдвоём,
В уголке не скрываюсь укромном.
Не такая пора,
Чтобы жить лишь своею душою,
Нужно кончик пера
Окунуть в море жизни большое.
Ну а всё же, друзья,
Может быть, этот грех мне простится:
Ведь, по правде, и я
Тоже этого века частица.
Я, конечно, грешу, —
Что судьба одного человека!
Я пишу, как дышу.
…Но дышу-то я воздухом ве́ка.
