Просыпаюсь по телефону, бреюсь,
чищу зубы, харкаю, умываюсь,
вытираюсь насухо, ем яйцо.
Утром есть что делать, раз есть лицо.
Поздно вечером он говорит подруге,
что зимою лучше всего на Юге;
она, пристегивая чулок,
глядит в потолок.
В этом году в феврале собачий
холод. Птицы чернорабочей
крик сужает Литейный мост.
Туча вверху,
как отдельный мозг.
Я бурями вспахан, разрыт ураганом,
И слезы — мой были посев;
Меня обольщали — обман за обманом,
Как ласки изменчивых дев.
Беды просевали сквозь медное сито
Меня, истолокши пестом,
Но чья-то премудрость то ясно, то скрыто
Мне путь мой чертила перстом!..
Когда я пускался в житейское море,
Мне выдали шаткий челнок;
За кормщика село — угрюмое горе.
Мой парус вздул бурею рок.
Когда ж совершилась страданиям мера,
Из облак рука мне дала
Тот якорь, на коем написано: «Вера»,
И жизнь моя стала светла.
Теперь уж, покинув большую дорогу,
Гляжу я на мир из окна;
Со мной же покинуть решилась тревогу
Мой видимый ангел — жена!..
Как перья по ветру, кружит там, в арканах,
Их, ветреных, — ветреность дум:
Лишь мелочность жизни, лишь бури в стаканах
Заботят и тешат их ум!
Но как обратить их? — советом ли, толком?
Глухая не слушает плоть.
Так пусть же мятутся… а мы тихомолком
Прошепчем: «Спаси их, Господь!»
От вихрей, кружащих сей мир коловратный,
Укрой нас, Властитель судеб!
Для сердца — жизнь сердца — Твой мир благодатный,
Для жизни — насущный дай хлеб!
