Клоуны разрушают цирк. Слоны убежали в Индию,
тигры торгуют на улице полосами и обручами,
под прохудившимся куполом, точно в шкафу, с трапеции
свешивается, извиваясь, фрак
разочарованного иллюзиониста,
и лошадки, скинув попоны, позируют для портрета
двигателя. На арене,
утопая в опилках, клоуны что есть мочи
размахивают кувалдами и разрушают цирк.
Публики либо нет, либо не аплодирует.
Только вышколенная болонка
тявкает непрерывно, чувствуя, что приближается
к сахару: что вот-вот получится
одна тысяча девятьсот девяносто пять.
Я мужеством считал – под самым небом
Пройтись на высоте семиэтажной
По выступу карниза, как по парку,
Чтобы девчонка-крановщица, ахнув,
Забыла рычаги перевести.
И наш прораб, седой Иван Иваныч,
Бледнел, как мел, за грудь рукой хватался
И убегал в конторку, где он утром
В своём столе оставил валидол…
А вот когда в огромном котловане
Разбуженный плывун зашевелился
И, всё сметая, устремился вниз,
И кровь у нас у всех похолодела:
Ведь люди там –
Бригада арматурщиц!
Когда у нас отяжелели руки,
И в горле крик у каждого застрял,
Лишь он один тогда не растерялся:
Он прыгнул вниз, как прыгают на доты,
Чтобы спасти товарищей своих.
А через день с листа многотиражки
Из чёрной рамки он смотрел с улыбкой
И нас безмолвно мужеству учил.
