Да, точно так же, как Тит Ливий, он
сидел в своем шатре, но был незримо
широкими песками окружен
и мял в сухих руках письмо из Рима.
Палило солнце. Столько дней подряд
он брел один безводными местами,
что выдавал теперь померкший взгляд,
что больше нет слюны в его гортани.
Палило солнце. Ртутный столбик рос.
И самый вход в его шатер угрюмый
песок занес, занес, пока он думал,
какая влага стала влагой слез.
Может, не стоит, может, не стоит жить,
Если так долго, если так долго ждать.
В каменных гнёздах можно любовь убить,
Бал многолюдья и одиночества жуть…
Я возвращаюсь, я возвращаюсь вновь
Не утихает, не утихает боль.
Птицы не знают, как леденеет кровь,
Тысячелетия мы не встречались с тобой.
Это мой первый, мой безрассудный шаг,
Это — последний, самый последний шанс.
Только молю, пощади,
Не уходи, не предай
Этот шанс:
Он, быть может, последний!
Я — твоя скрипка в наш электронный век.
Ты — мой невольный, мой добровольный крест.
Падает чёрный, падает чёрный снег,
В небе над городом скорбный играет оркестр.
Бог покарает, Бог покарает нас,
Если упустим этот последний шанс.
Только молю, пощади,
Не уходи, не предай
Этот шанс:
Он, быть может, последний!
Сделай навстречу, сделай навстречу шаг,
Это — последний, самый последний шанс.
Только молю, пощади,
Не уходи, не предай
Этот шанс:
Он, быть может, последний!
